а почему бы и не репостнуть.
совместно с
(С)аша 14.06.2013 в 09:45Пишет
(С)аша:
а потом они приходят по одномуСказочка. Он проснется в доме с ядами, порошками и оружием. Много оружия. Он знает, как убивать. Он на кого-то зол. В доме много трофеев.
"Я Разбойник", - решает он.
Он знает каждый сантиметр этого дома.
Разбойник решает, что дом принадлежит ему.
И все трофеи - тоже.
Все мертвое, ничего живого. Единственный - белый, прямой - не живой и не мертвый.
Сидит молча, кажется, что и говорить не умеет.Разбойнику что-то нужно от него, но он не знает, что. Он растерян и зол, потому что нет у белого ни драгоценностей, ни слов, ни страха, только кожа да кости, да взгляд, от которого гадко и ворочается что-то внутри.
И жизнь у него не отнимешь (но попытаться можно), он отдал давно отдал ее кому-то другому.
Или чему-то.
Разбойник не знает.
читать дальшеОн знает только, что что-то его самого грызет и гложет; будто бы ему станет спокойнее, если он что-то сделает с этим белым. Вряд ли, вскоре понимает он, но остановиться уже не может
Когда разбойник решается, берет в руки нож и подходит к Белому, тот впервые открывает рот (едва заметно), чтобы сказать:
- Удиви меня.
Что-то щелкает, тихой бомбой взрывается в мозгу. Разбойник собирает всю свою злость и идет разрезать кожу и мясо - кровь не идет, у белого нет и её. Разбойник знает, как резать и где провернуть нож, совершенно точно знает и совершенно уверенно, только вот бесполезно.
"Где твоя кровь, где, где, где", - растерянно шепчет Разбойник, режет, еле выдавливает, и когда видит черные вязкие капли, ему кажется, что это ртуть, что это яд, мертвая кровь, ему становится страшно до одури.
- Кто ты такой? - шепчет он ошарашенно.
- А кто такой ты?
За окном валит снег, и Разбойнику кажется, что зима бесконечна. По ночам его пожирают змеи, и он горит.
Разбойник ненавидит белый.
Разбойник ненавидит мертвую кровь.
Разбойнику кажется, что он вовсе не Разбойник, и настоящий хозяин этого дома скоро вернется.
И тогда станет ещё хуже.
И тогда не станет ничего.
Но он день за днем и сумерки за сумерками режет, пытается выдавить кровь или звук. Белый сидит молча.
Однажды ночью Разбойник подходит к клетке. Он думает - ночью белый более уязвим. Он почти прав - он не видит, сидит прямо и ровно. Руки белого в чем-то вязком цвета бордо. Это кровь, осознает Разбойник. У белого есть кровь. Только не для него. Для него - сплошной яд.
- Интересно? - тихий голос едва слышно. - Я бы на твоем месте убрал её с шеи.
Лучше бы ты молчал, думает Разбойник, и пятится назад.
- Сонная артерия. Там сонная артерия, - невидящие глаза белого на несколько секунд закрываются; его веки тонкие, ресницы - белесые, цвет почти неотличим от цвета открытых глаз.
Эту ночь Разбойник сидит до коченеющего рассвета, трет руками глаза, смотрит перед собой и не хочет ничего знать.
Ему кажется, что кровью истекает он сам.
Разбойнику всюду мерещится запах яда, который смыть он не может.
Он пытается сломать Белому хребет, но слышит треск только собственных костей.
Хребет белого странный. не похожий на обычные кости (Разбойник откуда-то знает, как выглядят обычные позвонки). Его не сломаешь, как ни старайся.
Он пытается свернуть белому шею, но голову зажимает в тиски так, что нельзя даже лишний раз вдохнуть.
Он пытается задушить.
В ответ на это Белый смеется и первый раз поднимает руку, чтобы коснуться Разбойника. Его смех похож на тихий шелест, искусственный и ненастоящий.
Его рука белая в синеву; от нее не исходит человеческого тепла, от нее исходит пустота и холод. Заостренное касается его подбородка, рука ложится на шею.
Дальше наступает темнота.
Разбойник приходит в себя в клетке. Белый спокойно сидит рядом, конечно же - прямая спина, конечно же - ничего не видящий взгляд. Никуда не торопится. Дверца осталась открыта. Разбойник думает, что тот не ушел только потому, что на дворе, в доме, во всем мире - глубокая ночь.
Вряд ли это можно считать везением.
Разбойнику хочется запереться в клетке изнутри самому.
Теперь Разбойник боится прикосновений и не подходит к клетке еще несколько дней. Белый спокоен.
Он просто ждёт.
Ему не нужна еда, ему нужно другое, но Белый даже не думает просить: Разбойник совершенно не чувствует власти и приносит порошок сам.
До полусмерти боясь прикосновений холодных рук, он почему-то идёт к клетке снова и снова.
Однажды его простреливает страшной и слишком верной мыслью: что, если белый ждет кого-то?
Кого-то, кто сильнее, злее, мощнее, беспощаднее.
Что, если потом белый просто покажет на него своим взглядом, и Разбойника сотрут в мелкую пыль? Что, если настоящий хозяин этого всего просто загулялся?
Следующей ночью он идет к клетке, намотав на руки тряпье и сжимает нож слишком крепкой хваткой для того, чтобы хотя бы выглядеть уверенно.
Если бы Белый увидел, он бы засмеялся - нет, выдал бы тихий сухой выдох - вот, что думает Разбойник, злится и уже чувствует, что ничего не получится.
Белый точно знает, что Разбойник боится. Но в отличие от последнего, Белый знает, кого стоит бояться.
Того, кто насылает на него по ночам змей и лихорадку.
Того, кто владеет трофеями, оружием и зимой вне и внутри этих стен.
Того, кто отнимет у Разбойника его имя.
- Расскажи мне, - говорит он, для вида грозя заточенным чужой рукой ножом.
Кажется, что тишина длится вечно. Белый смотрит на нож, как на старого знакомого, и отнюдь не из-за Разбойника и его действий. Нож вообще интересует его гораздо больше, чем Разбойник.
- Ну? - он подносит острие к глазу. Белый равнодушно моргает серой радужкой.
- Что?
- Кто он? - Разбойник чувствует, ему надо знать, ему важно, ему нужно, может быть, это его спасет.
- Не спасет, - тонкие губы немного дергаются, складываются в ухмылку, белый медленно ведет головой из стороны в сторону, прикрыв глаза. На веке остается порез. - Он - ты.
Больше белый ничего не говорит; на угрозу вырезать язык он молча открывает рот. Скорее всего, мелькнувший раздвоенный язык Разбойнику просто показался.
Но на всякий случай он передумывает.
- Это неправда, - говорит Разбойник сам себе. Он не может владеть зимой, он ничем не владеет, у него ничего нет, только имя, которое он сам себе дал.
И страх. И злоба, от которой почти ничего не осталось, её растворила чёрная кровь.
- Неправда, - повторяет Разбойник глуше, переходя на шелест.
- Тогда почему ты всё ещё здесь? - говорит Белый.
- Уходи, - добавляет он.
Не прогоняет, не приказывает, не советует.
Сообщает факт - Разбойнику лучше уйти. Тот отступает. Выходит за пределы клетки, тут же судорожно её запирая. Как будто это хоть что-то даст. Как будто это хоть чем-то поможет.
Зима снаружи стучится в стекла, бьет молотом по двери. Разбойнику кажется - нож в его руке сейчас провернется и воткнется ему в глаз или в плечо, отрежет ухо и язык, пропорет губу насквозь, перережет сухожилия. Не убьет, нет, ни в коем случае - много хуже.
Что, если в следующим раз он откроет глаза в клетке? напротив поодаль будет сидеть белый, а перед клеткой будет стоять хозяин всего этого.
И смеяться.
От очередного звона стекла он вздрагивает особенно сильно.
Разбойник старается уйти, не подставляясь клетке спиной, неотрывно следя за Белым. Белый статичен до нереального, до нечеловеческого.
Дрожит - то ли рука, то ли сам нож, самостоятельно рвущийся на свободу, чтобы изрезать Разбойника на куски; дрожат стены дома и стёкла, зима рвётся внутрь.
Разбойник швыряет нож как можно дальше и бросается к двери, в снег, в рёв ветра.
Его силуэт растворяется в белой дымке в считанные секунды.
Однажды он возвращается.
Но это уже не Разбойник.
Он ступает уверено и быстро, перебрасывает нож из руки в руку, улыбается, мелькает раздоенным языком.
Хижину трясет от смеха.
- Тебе идет клетка, Бледный.
Белый молча смотрит перед собой. Для того, кто его знает, очевидно: белый доволен.
Из глубоких порезов начинает сочиться кровь.
Хозяин дома.URL записивкупе с джековским постом ниже выглядит довольно забавно, если честно, потому что у этих людей-нелюдей нормальной жизни не может быть по факту их существования.