- Этика? Это всегда неудобно.
Решил что-то написать по Городу. Включил музыку. Минуты через три понял, что я неожиданно пишу (не смотря на жесткий нестояк сейчас), и пишу в каком-то странном стиле, и как-то уж сложилось, что пишу еще и не по городу.
Маккенна головного мозга. Не из космоса. Это другой. Со своими неприятными моментами жизни.
как-тоЕсли говорить о тягостях жизни, он бы мог рассказать вам многое. Странное дело, когда у человека действительно все складывается в жизни плохо, он совершенно не думает об этом. Даже не так. Думает, конечно, но не жалуется. Он молчит, весь в себе собран, каждой крупицей сознания – выживает.
Он был из таких людей. Странный, казалось, что безумный, но в нем не было ничего сумасшедшего. Говорил всегда мало, больше смотрел и слушал. Если уточнял, то по делу, постоянно контролируя все детали, буквально до мелочей. До ночи, когда мы должны были пробраться в офис Френка Гордона и вынести чёрный кейс с документами, у нас было еще трое суток. Как мы оказались с ним в одном баре, да еще и за одним столом – я так и не понял. Просто уже сидели и пили. Виски горячил глотку, я по привычке тараторил что-то, рассказывая о своей семье, девушке. Когда заговорил он, мое сознание уже было мутным и почти уплывало в заоблачные дали сновидений. Но, я странным образом взбодрился, потому что он говорил четко, со своей характерной хрипцой, но, казалось, что алкоголь его вовсе не взял.
Он рассказал о том, что его разлучили с младшим братом, потому что он тогда был несовершеннолетний и ему не позволили его оставить рядом с собой. «Наверное, оно и к лучшему так было», - добавил он тогда, немного поджимая губы. Говоря о брате и о погибших родителях, он не поднимал взгляда от стакана, как будто гадал по его содержимому – говорит он праву или бредит из-за количества алкоголя. После поделился, как выживал на улицах один, естественно после того, как сбежал из приюта для сирот. Странно было слышать от него о насилии, убийствах, грабежах и ночных скитаниях под дождем. Не потому, что не верилось, а потому что он говорил спокойно, казалось, что легко, как будто пересказывал книгу, а не свою жизнь. Да, и о герое книги, кажется, говорят более эмоционально. Он же был равнодушен к прожитым годам.
За третьей бутылкой виски я узнал, что у него была почти жена. Что в те дни он думал, что его кошмары завершились, потому что с ней он был счастлив. Его даже перестало гнать вперед желание найти брата. Он хотел остепениться, осесть, завести своих щенков. Как она погибла, я так и не понял. Может, прослушал из-за опьянения, а может, он и не сказал, что, как мне кажется, более вероятно. Я не переспрашивал. Я боялся переспрашивать. Мне казалось, что если я напомню, что сижу рядом, то он вновь замолчит и я так и не смогу понять, что за волк сидит передо мной. Человеком я не мог его назвать. От слова вообще.
К утру я уже знал, что он сидел два раза, в той самой особой тюрьме для всех нелюдей и магов нашего мира. Вообще, я слышал, что от туда очень редко выбираются целыми, но сидящий передо мной был не только целым, но и живым. Я не знал, почему он открылся мне. Но когда он встал из-за стола, расплатившись за выпивку, и вышел на улицу, я посмотрел ему вслед. Тогда мое воображение разыграло множество сцен, основными из которых были на тему его пропажи. Я почему-то упорно думал, что больше никогда его не увижу. Такие как он так просто не открываются. И явно не захотят, чтобы на них смотрели после излития всех тайн. После я начал бояться, что он придет ночью в мой дом и перережет мне глотку, чтобы я молчал и никому не мог рассказать о нем. Хотя я понимал, что, по сути, ничего толком и не узнал о нем, даже не смог понять, в чем заключаются слабости этого волка – я все равно боялся, что он придет меня заткнуть. Потому те дни я ходил молчаливым и напряженным, а мой пистолет был всегда со мной, даже в душе и когда я спал.
В день, когда мы встретились, он, как обычно, был молчалив и спокоен. Я тогда подумал, что, наверное, он был настолько пьян, что даже не помнит о том, что рассказывал мне. От этой мысли было легче и я смог сосредоточиться на деле. А после выполнения задания, мы бы разошлись своими дорогами, и я бы больше никогда не встретил его.
Но ничего в этом мире не бывает гладко. Он не забыл, что рассказывал мне, о чем и напомнил, быстрым шепотом на ухо, при первой же возможности. «Тебе лучше молчать, щенок», - четыре слова, это все, что я от него услышал, но этого хватило с головой. Не сказать, что я собирался кому-то выдать его биографию, но эти четыре слова прочно встали в моей глотке до конца моих дней.
Не пошло все тихо и на нашей вылазке. Ограбить вампира ночью – не самая лучшая идея, не смотря на всю продуманность. Лично наш предводитель даже не прислушался к советам дневного ограбления. И нам пришлось пойти по этому плану, потому что сорвать куш хотелось каждому. Потому, что только предводитель мог выйти на заказчика, и если не мы, то пошли бы другие. Основные проблемы начались, когда мы стали выбираться из здания. Что-то пошло не так с электроникой, и сработала сигнализация, тут же объявилась куча охранников. Я первый раз был на такой большой операции, и, естественно, первый раз попал в подобную ловушку. Если бы не он, я бы так и не смог выбраться от туда. Это он провел меня к комнате, окна которой выходили на задний двор. Это он избавился от преследуемых нас охранников. И это он выкинул меня из окна, когда я не мог решиться сигануть, до конца не веря, что оборотню сойдет подобное с рук.
Самое обидное в том, что он сам от туда так и не выбрался. Я не знаю, жив он или погиб в той потасовке. Может, сбежал, но другим ходом. Или его вновь посадили.
Я не знаю.
Но, я все так, же никому не посмел рассказать о том, как он любил мать и уважал отца, о том, как нянчил брата и встретил свою первую любовь. Я никому не расскажу этого, но мне бы хотелось встретить этого волка и сказать: «Спасибо, что спас меня, Маккенна».
Маккенна головного мозга. Не из космоса. Это другой. Со своими неприятными моментами жизни.
как-тоЕсли говорить о тягостях жизни, он бы мог рассказать вам многое. Странное дело, когда у человека действительно все складывается в жизни плохо, он совершенно не думает об этом. Даже не так. Думает, конечно, но не жалуется. Он молчит, весь в себе собран, каждой крупицей сознания – выживает.
Он был из таких людей. Странный, казалось, что безумный, но в нем не было ничего сумасшедшего. Говорил всегда мало, больше смотрел и слушал. Если уточнял, то по делу, постоянно контролируя все детали, буквально до мелочей. До ночи, когда мы должны были пробраться в офис Френка Гордона и вынести чёрный кейс с документами, у нас было еще трое суток. Как мы оказались с ним в одном баре, да еще и за одним столом – я так и не понял. Просто уже сидели и пили. Виски горячил глотку, я по привычке тараторил что-то, рассказывая о своей семье, девушке. Когда заговорил он, мое сознание уже было мутным и почти уплывало в заоблачные дали сновидений. Но, я странным образом взбодрился, потому что он говорил четко, со своей характерной хрипцой, но, казалось, что алкоголь его вовсе не взял.
Он рассказал о том, что его разлучили с младшим братом, потому что он тогда был несовершеннолетний и ему не позволили его оставить рядом с собой. «Наверное, оно и к лучшему так было», - добавил он тогда, немного поджимая губы. Говоря о брате и о погибших родителях, он не поднимал взгляда от стакана, как будто гадал по его содержимому – говорит он праву или бредит из-за количества алкоголя. После поделился, как выживал на улицах один, естественно после того, как сбежал из приюта для сирот. Странно было слышать от него о насилии, убийствах, грабежах и ночных скитаниях под дождем. Не потому, что не верилось, а потому что он говорил спокойно, казалось, что легко, как будто пересказывал книгу, а не свою жизнь. Да, и о герое книги, кажется, говорят более эмоционально. Он же был равнодушен к прожитым годам.
За третьей бутылкой виски я узнал, что у него была почти жена. Что в те дни он думал, что его кошмары завершились, потому что с ней он был счастлив. Его даже перестало гнать вперед желание найти брата. Он хотел остепениться, осесть, завести своих щенков. Как она погибла, я так и не понял. Может, прослушал из-за опьянения, а может, он и не сказал, что, как мне кажется, более вероятно. Я не переспрашивал. Я боялся переспрашивать. Мне казалось, что если я напомню, что сижу рядом, то он вновь замолчит и я так и не смогу понять, что за волк сидит передо мной. Человеком я не мог его назвать. От слова вообще.
К утру я уже знал, что он сидел два раза, в той самой особой тюрьме для всех нелюдей и магов нашего мира. Вообще, я слышал, что от туда очень редко выбираются целыми, но сидящий передо мной был не только целым, но и живым. Я не знал, почему он открылся мне. Но когда он встал из-за стола, расплатившись за выпивку, и вышел на улицу, я посмотрел ему вслед. Тогда мое воображение разыграло множество сцен, основными из которых были на тему его пропажи. Я почему-то упорно думал, что больше никогда его не увижу. Такие как он так просто не открываются. И явно не захотят, чтобы на них смотрели после излития всех тайн. После я начал бояться, что он придет ночью в мой дом и перережет мне глотку, чтобы я молчал и никому не мог рассказать о нем. Хотя я понимал, что, по сути, ничего толком и не узнал о нем, даже не смог понять, в чем заключаются слабости этого волка – я все равно боялся, что он придет меня заткнуть. Потому те дни я ходил молчаливым и напряженным, а мой пистолет был всегда со мной, даже в душе и когда я спал.
В день, когда мы встретились, он, как обычно, был молчалив и спокоен. Я тогда подумал, что, наверное, он был настолько пьян, что даже не помнит о том, что рассказывал мне. От этой мысли было легче и я смог сосредоточиться на деле. А после выполнения задания, мы бы разошлись своими дорогами, и я бы больше никогда не встретил его.
Но ничего в этом мире не бывает гладко. Он не забыл, что рассказывал мне, о чем и напомнил, быстрым шепотом на ухо, при первой же возможности. «Тебе лучше молчать, щенок», - четыре слова, это все, что я от него услышал, но этого хватило с головой. Не сказать, что я собирался кому-то выдать его биографию, но эти четыре слова прочно встали в моей глотке до конца моих дней.
Не пошло все тихо и на нашей вылазке. Ограбить вампира ночью – не самая лучшая идея, не смотря на всю продуманность. Лично наш предводитель даже не прислушался к советам дневного ограбления. И нам пришлось пойти по этому плану, потому что сорвать куш хотелось каждому. Потому, что только предводитель мог выйти на заказчика, и если не мы, то пошли бы другие. Основные проблемы начались, когда мы стали выбираться из здания. Что-то пошло не так с электроникой, и сработала сигнализация, тут же объявилась куча охранников. Я первый раз был на такой большой операции, и, естественно, первый раз попал в подобную ловушку. Если бы не он, я бы так и не смог выбраться от туда. Это он провел меня к комнате, окна которой выходили на задний двор. Это он избавился от преследуемых нас охранников. И это он выкинул меня из окна, когда я не мог решиться сигануть, до конца не веря, что оборотню сойдет подобное с рук.
Самое обидное в том, что он сам от туда так и не выбрался. Я не знаю, жив он или погиб в той потасовке. Может, сбежал, но другим ходом. Или его вновь посадили.
Я не знаю.
Но, я все так, же никому не посмел рассказать о том, как он любил мать и уважал отца, о том, как нянчил брата и встретил свою первую любовь. Я никому не расскажу этого, но мне бы хотелось встретить этого волка и сказать: «Спасибо, что спас меня, Маккенна».
@темы: музыкальная пауза, писанина, блъ, никто_ничего_не_понял.jpg, джк
-
-
05.05.2013 в 02:31-
-
05.05.2013 в 02:32-
-
05.05.2013 в 02:40руками, жопой, носом, лобешником, чужими руками - я такой, даа)
у тебя так это получается замечательно. Сразу, и это так...хорошо.
спасибо. Ты знаешь, как я отношусь к тебе по плану писанины. Так что от тебя - очень важно. Спасибо)
Да, я сегодня выражаюсь как упорыш х))
не забывай, что я наркоман и легко понимаю твою наркоманскую речь)
но это определенно не минус, а что-то новенькое
оно само, офицер, я нечаянно)
но мы оба просто слишком мало его видели.
очень мало. И он очень странный в моей голове. Не сломленный, но как побитый по жизни и в раздумьях: подыхать или убить кого-то для пользы? - и это даже не прямо так, а как-то косвенно. В общем. Совсем странно все.
Но его жаль. Это я знаю точно.
А еще, пока писал, почему-то было странно чувство, как будто этим повествующим лицом был я сам. Хорошо, что как будто, падать из окон не хочу х)
-
-
05.05.2013 в 02:53я когда сначала бегло просмотрел текст, мне тоже сначала пришла идея, что это повествование автора про встречу с героем. просто была такая фича у кое-кого, так что я решил, почему бы и нет)
-
-
05.05.2013 в 02:57-
-
05.05.2013 в 11:26И это очень правильная мысль. Конец хорош как раз своей грустью и тем, что никто границ не перешел.
Знаешь, и из всего текста последний абзац похож на слова автора своему герою. Это офигенно)
-
-
05.05.2013 в 14:47-
-
05.05.2013 в 14:55Надеюсь, твое желание писать не угаснет, как и наше - читать))
-
-
05.05.2013 в 15:04спасибо, постараюсь не облажаться для вас)